mister X написал:

Британские потери составили всего лишь одного убитого и одного раненного

Интересно - были ли попадания корабли?

Русская версия (по Г. Г. Фруменкову):
6 июля в 8 часов утра дозор с монастырской башни заметил приближающиеся к острову из-за   Белушьего   мыса  два  вражеских  судна.  Это  были  английские трехмачтовые пароходо-фрегаты  "Бриск" и "Миранда".  Они остановились в 10 верстах от ограды. Примерно через пять часов корабли снялись с якоря и поплыли по направлению к Кеми.  Но не прошло и часа,  как пароходы снова появились, подошли к монастырю  на  орудийный выстрел и стали против береговой двухпушечной батареи,  замаскированной каменистым пригорком на краю  мыса. На  одном  из  них  стали  поднимать флажные сигналы.  Монастырь не отвечал (там некому было разобрать, что сигналили).  Тогда англичане  сделали  три  выстрела.  Соловецкие  артиллеристы послали в ответ два трехфунтовых ядра.  Это недоразумение явилось для  Омманея предлогом  к  открытию  первой бомбардировки продолжительностью около часа. Корабли сделали более 30 выстрелов. Монастырские  орудия,  расставленные  на стене,  не могли отвечать врагу, так как их ядра не долетали до  кораблей. Но береговая батарея стреляла  метко,  что  в  результате  один из  снарядов  попал  в "Миранду", стоявшую  ближе  к  берегу. Поврежденный фрегат отошел за кладбищенский  мыс, где  стоял  другой  корабль,  и на глазах монастырского населения стал ремонтироваться.  Когда  дуэль  закончилась,   фактический   верховный военачальник  вооруженных  сил  острова настоятель монастыря архимандрит Александр при всех поблагодарил фейерверкера Друшлевского за удачный  выстрел,  поздравил пушкарей  с  победой  и  пообещал  представить  их к награде.

Сразу после   получения  ультиматума,  архимандрит Александр созвал своеобразный  военный  совет,  на  который  пригласил старших монахов и начальника инвалидной команды. Совет единодушно отверг ультиматум интервентов. Был составлен ответ за
коллективной  подписью  "Соловецкий  монастырь"  (архимандрит не хотел подписывать ноту своим именем) на одном русском языке  и тотчас же вручен английскому офицеру связи. В нем говорилось, что начальство Соловецкого монастыря отводит как  совершенно  необоснованное  и насквозь клеветническое обвинение в том,  что русские пушки ни с того ни с сего первыми открыли пальбу  по английским  кораблям.  Вносилась  существенная поправка.  На самом деле стрельбу начали орудия пароходов,  после чего монастырь,  естественно, вынужден   был  обороняться.  Далее  давался  ответ  на  каждый  пункт ультиматума:
«1. Гарнизона солдат е.  и.  в.  монастырь не имеет...  и сдавать гарнизона,  за неимением оного,  нечего, и флагов, и оружия, и прочего не имеется.
2. Нападения со стороны монастыря на парламентарный флаг не могло последовать и не сделано, а принята присланная депеша в тишине.
3. Коменданта гарнизона в Соловецком монастыре никогда не  бывало и теперь нет,  и солдаты находятся только для охранения монашествующих и жителей.
4. Так  как  в  монастыре  гарнизона  нет,  а  только  охраняющие солдаты,  упоминаемые в 3 пункте,  то и сдаваться,  как военнопленным, некому.
Проживавший в  монастыре  отставной  чиновник  Соколов  отвез  на шлюпке  письмо  адресату  и  в нейтральной зоне вручил его английскому офицеру.  Тот заявил,  что ввиду  отклонения  требований  командования союзной  эскадры: «начнется  бомбардирование  и монастырь совсем будет разорен,  и  при  этом  высадятся  находящиеся  на  пароходе   русские пленные". 
Затем англичане под видом под  видом  русских  военнопленных  попытались высадить десант,  но замеченная им в прибрежном лесу засада - рассыпанные ратники с ружьями
заставила его отказаться. Едва только  парламентер  причалил  к  берегу,   противник   стал готовиться к бою.  В 7.45  раздался  бортовой  залп  орудий,  возвестивший начало сильнейшей канонады, когда-либо пережитой монастырем. Англичане стреляли 3-пудовые,   96-фунтовые,  36-фунтовые  и  24-фунтовые  калеными  ядрами, бомбами и картечью. Стрельба слышна была в приморских селениях,  удаленных на 100 верст от
монастыря.  Корабельным  пушкам  отвечали  2  чугунные 3-фунтовые с
берега. Батареей  командовали унтер-офицеры  Пономарев  и  Николаев.  Ее  прислугу составляла  команда  из  10  инвалидов  с горстью храбрецов-охотников. Огонь  батареи  подкреплялся  ружейной  пальбой засевших в кустарнике стрелков-волонтеров,  выстрелы которых,  отвлекали его внимание от монастыря.  Из стрелков "отменно оказали свое  мужество"  отставной  унтер-офицер гвардии  Николай Крылов,  командовавший одним из отрядов добровольцев,  рядовые Тимофей Антонов,  Терентий  Рагозин,  а  также  один  иностранец,   норвежский подданный,  мещанин города Тромсе Андрей Гардер, прибывший в монастырь в качестве экскурсанта  за  неделю  до  нападения  на  него  англичан. Архимандрит Александр доносил в Синод, что Гардер "удивительно смелое производил стреляние в судно  неприятеля". Но с полудня,  когда  один  из фрегатов обошел Песий остров, приблизился к монастырю и стал против южной и западной башен,  батарея и стрелки должны были покинуть позицию, лишенные защиты.

В письме к военному губернатору Архангельска Бойлю архимандрит Александр в одной фразе подвел итоги боев:  "Враг вынужден был со стыдом удалиться от нас без исполнения своего намерения". Бомбардировка острова не принесла серьезного ущерба обители. Продырявленной  насквозь  вражескими  снарядами  оказалась  только так называемая Архангельская гостиница, которую летом занимали приезжавшие в  монастырь  богомольцы.  Но  и  это  большое  двухэтажное деревянное здание,  стоявшее за оградой,  на открытом поле,  на  пути  выстрелов, неприятель   не   сумел  ни  разрушить,  ни  зажечь  калеными  ядрами. Ядрами были пробиты стена Онуфриевой кладбищенской церкви,  стены  Спасо-Преображенского собора и проломан купол Никольской церкви. В нескольких местах снаряды повредили монастырскую ограду.  Начинавшийся несколько раз внутри обители пожар "легко тушили  накидкою  войлоков,  смоченных  водой,  и  малыми заливными брандспойтами, расставленными по крепостной стене".
Соловецкий настоятель в своем донесении в Синод от 10  июля  1854 года(34) делал совершенно правильный вывод:  "Все бесчеловечные усилия неприятеля,  клонившиеся к тому, чтоб совершенно нанести разрушение ей (обители)   своими   страшными  снарядами,  остались  посрамленными  и постыженными". Человеческих жертв  в  монастыре  в  оба боевых дня не было.
На  главном  дворе  на каменном   фундаменте  была устроена "решетчатая  деревянная  огородка,  окрашенная масляной краской,  в коей помещены  собранные  неприятельские  ядра  и черепки  разорвавшихся  бомб  во  время  бомбардирования».  Внутри  ограды   сложили   из   осколков 212 снарядов три пирамиды:  одну из 42 штук гранат и ядер 96-фунтовых;  вторую из 170 гранат и ядер 36-фунтовых;  третью из разорвавшихся  кусков  разного калибра снарядов.  Тут же у пирамид для всеобщего обозрения  установили  две  батарейные  3-фунтового  калибра чугунные  пушки,  которые  отражали  нападение англичан на монастырь и повредили вражеский пароход.  На зданиях и  крепостных  стенах  обвели черными кружками те места,  куда попадали неприятельские ядра.

10 июня 1855 года малярный староста монах Григорий и  слесарь послушник  Василий  Чудинов,  осматривая крышу Спасо-Преображенского собора, чтобы выяснить,  не нуждается ли она в починке,  неожиданно  нашли  за иконой  Богородицы,  поврежденной  неприятельской  бомбой  7 июля 1854 года,  неразорвавшуюся гранату 26-фунтового калибра. Она пролежала в деревянном карнизе,  у подножья иконы, неизвестной никому без малого целый год. В присутствии множества народа граната была снята с крыши и разряжена  артиллерийским  фейерверкером М.  Рыковым.  Снаряд оказался начиненным порохом, с медной механической трубкой. По этому поводу был составлен   акт,   скрепленный   82  подписями  очевидцев,  в  котором говорилось,  что "если б граната разорвалась,  то могла  бы  разрушить икону  и  всю  стену  храма. Однако сего не случилос. Сим  явно  доказывается  бывшее  великое  заступление  Царицы Небесной  о  Соловецкой обители,  не допустившей причинить пагубу оною гранатою".

За мужество,  проявленное  при  обороне Соловецкого монастыря 6-7 июля 1854 года,  архимандрит Александр получил золотой наперсный крест на Георгиевской ленте. Прапорщик Николай Никонович - орден св.  Анны 3-й степени  с  бантом,  фейерверкер  Вицентий Друшлевский   -  знак  отличия  военного  ордена  и  следующий  класс, унтер-офицеры Павел Николаев - знак отличия военного ордена,  Харлам Пономарев  -  единовременно  25  рублей  серебром  из государственного казначейства. Рядовому Николаю Яшникову простили штрафы.      Знаком отличия  военного  ордена  наградили унтер-офицера Николая Крылова, а 20 солдат инвалидной команды и стрелков-волонтеров получили денежные  премии,  благодарности  и другие поощрения.  Норвежцу Андрею Гардеру выдали 75 рублей, рядовым Тимофею Антонову, Терентию Рагозину, Михаилу  Фомину  и  другим  (всего  13  человек) по 15 рублей серебром каждому.

По представлению  соловецких  властей,  правительство согласилось смягчить  участь  некоторых   ссыльных   и   заключенных   Соловецкого монастыря,  отличившихся  в  защите  крепости.  По распоряжению императора:  1) Бывшего  студента  Егора  Андрузского,  содержащегося  в  арестантском остроге,   освободить   из  монастыря  "с  определением  на  службу  в Архангельск,  впредь до совершенного  исправления,  и  под  строжайшим надзором   местного   начальства".   2)  Титулярного  советника  Ивана Якубовского "освободить из монастыря с назначением на  жительство  под надзор  полиции  в  г.  Архангельске  с  тем,  что если он обратится к прежней нетрезвой жизни,  то опять заключить в Соловецкий  монастырь". 3)  Отставного  рядового  Николая  Веселаго  "переместить в Валаамский монастырь под строгий надзор настоятеля". 4) Дворянина Андрея Мандрыку "поместить  на  жительство с послушниками Соловецкого монастыря,  но с ответственностью за него  монастырского  начальства".  5)  Фельдфебеля Якова   Пыжьянова  "определить  на  службу  в  один  из  Архангельских внутренних гарнизонных  батальонов  унтер-офицером  с  предоставлением впрочем   начальству   права  оставить  его  в  Соловецкой  инвалидной команде".

Агриппа написал:

Простите великодушно

Ваше замечание абсолютно правильно. Я перенес пост из соседней ветки и не проверил.

Ув. Klaus У Залесского ЕМНИП есть еще рисунок парохода после боя... У меня книги нет под рукой...

архивист написал:

Бомбардировка Свеаборга.
Автора, к сожалению, не знаю.

Если не ошибаюсь, это Н.П.Красовский.

Отредактированно Агриппа (10.01.2009 15:44:37)

Georg G-L написал:

А у кого есть изображения "Миранды" и "Бриска" и их ТТХ?

1039 и 1087 т, оба 1851 г, по 14 пушек.

Georg G-L написал:

Может чего-нибудь оригинальное?

Оригинальное поищу, а пока "те же уши - вид сбоку".

В.Ф.Тимм  Бомбардировка Севастополя англо-французским флотом.


И.Пшеничный  Батарея лейтенанта Максутова ведет бой с английскими кораблями.

Олег написал:

1039 и 1087 т, оба 1851 г, по 14 пушек.

К этим даннцм можно добавить следующие:
Оба они - паровые шлюпы (с 1862 -корветы)
Миранда - 1851-1869, 196 (киль 169)-34-20'9 1523 t (водоизмещение), 14-32ф (короткие, 42 англ. центнера), 250 л.с. (613 лс. индик.)=10,75 у.
Полная стоимость 48393 ф.ст. (корпус - 24232, машина - 14235).

Бриск - 1851-1870, 193'7 (киль 169'9)-35-20'5, 1474 т (водоизмещение), 2-68ф (бомб. 87 центн.), 12-32ф (42 центн.), 250 л.с. (505 л.с. индик.)=7,35
Полная стоимость - 47482 ф.ст. (в т.ч. корпус - 20477).

Georg G-L написал:

народу на нис сколько было?

По штату - 175-200 человек на каждом.

Georg G-L написал:

Русские считали что у англичан 400-450 человек...

На корабль? Думаю, это было просто невозможно, размещать их было бы негде. Всего могло быть до 400 с учетом приема на корабли небольшого кол-ва десантников (всего - до 200 на каждый вместо 175).

Georg G-L написал:

рисунок парохода после боя